Предлагаю вашему вниманию небольшую классическую статью, широко известную в узких кругах экономистов.
В дискуссиях на этом форуме на темы кризисов у многих участников присутствует ощущение, что "экономика работает как-то не так и не на те цели ориентируется". Но это ощущение сложно выразить словами.
Данная статья в свое время была для меня открытием; надеюсь, вам тоже понравится. Она дает оружие в руки тех, кому не нравится современные тенденции в экономике, когда деньги становятся буквально всем, и всё измеряется ими. Обратите внимание: это не советская пропаганда! :)

Заранее прошу меня простить, не смогу участвовать в дискусси сейчас - бежать на работу надо.

Карл Поланьи
САМОРЕГУЛИРУЮЩИЙСЯ РЫНОК И ФИКТИВНЫЕ ТОВАРЫ: ТРУД, ЗЕМЛЯ И ДЕНЬГИ

Karl Polanyi. The Self-Regulating Market and the Fictitious Commodities:
Labor, Land and Money. In: K.Polanyi. The Great Transformation.
N.Y.: Farrar & Rinehart, Inc., 1944, p.68–76.
© Karl Polanyi, 1944
Перевод А.В.Белянина

Анализ истории экономических систем и рынков свидетельствует,
что во все эпохи, предшествующие нынешней, рынки были не более
чем вспомогательным инструментом экономической жизни. Как пра-
вило, экономическая система оказывалась включенной в более широ-
кую социальную систему, и независимо от того, какой именно принцип
поведения субъектов преобладал в экономике, рыночные структуры
оказывались совместимы с ним. Принцип бартера или обмена, кото-
рый служит основой рыночной структуры, сам по себе не содержит
внутренней тенденции к расширению за счет остальных сфер. Там, где
достигалось наиболее интенсивное развитие рынков, например, в мер-
кантилистской системе, их расцвет обеспечивался благодаря контролю
центральной администрации, которая навязывала свою волю как ря-
довым крестьянским хозяйствам, так и нации в целом. Регулирование
и рынки на практике росли одновременно. Саморегулирующийся ры-
нок изначально не существовал, и даже само возникновение идеи са-
морегулирования в корне противоречило основным тенденциям разви-
тия общества. Только в свете этих фактов могут быть правильно поня-
ты те специфические предпосылки, которые легли в основание совре-
менной рыночной экономики.
Рыночная экономика – это экономическая система, которая контро-
лируется, регулируется и управляется только рыночными законами; это-
му же механизму саморегулирования вменяется организация производ-
ства и порядок распределения благ. Модель экономики такого типа ба-
зируется на предпосылке, что человеческое поведение нацелено на мак-
симизацию денежного дохода. Она подразумевает существование рын-
ков, на которых наличное предложение благ (включая услуги) по опреде-
ленной цене равно спросу по этой же цене. Она также подразумевает
наличие денег, которые представляют покупательную силу в руках тех,
кто ими обладает. В этом случае производство будет контролироваться
ценами, поскольку прибыли тех, кто осуществляет производство, зависят
именно от цен; распределение благ также зависит от цен, поскольку це-
ны определяют доходы, на которые члены общества приобретают про-
изведенные блага. При таких предпосылках порядок в системе произ-
водства и распределения товаров обеспечивается исключительно цена-
ми.
Кроме того, саморегулирование подразумевает, что весь объем произ-
веденных благ предназначен для продажи на рынке, и что все доходы
проистекают из таких продаж. Соответственно, существуют рынки эле-
ментов производства: не только товаров и услуг, но также труда, земли и денег. Их цены называются, соответственно, ценами товаров, заработ-
ной платой, рентой и процентом. Эти термины в явном виде указывают
на зависимость доходов от цен: процент – это цена использования денег,
он составляет доход тех, кто способен эти деньги предоставить; рента –
цена пользования землей, она образует доход тех, кто предлагает эту
землю для использования; заработная плата – цена использования труда,
образующая доход тех, кто его продает. Наконец, цены товаров состав-
ляют доход тех, кто продает свои предпринимательские способности;
доход, иначе называемый прибылью, образуется как разница между
двумя наборами цен: ценами произведенных товаров и издержками их
производства, то есть ценами тех товаров, которые для этого производ-
ства необходимы. Если все эти условия выполняются, все доходы будут
проистекать из продаж на рынке, а их величина будет как раз достаточ-
на для того, чтобы купить все произведенные товары.
Следующая группа предпосылок касается роли государства и его
политики. Ничто не должно мешать формированию рынков, точно так
же, как доходы не должны образовываться иначе как в процессе про-
дажи. Ни при каких условиях не должно осуществляться никакого
вмешательства в процесс приспособления цен к изменениям рыноч-
ных условий – будь то цены товаров, труда, земли или денег. Таким об-
разом, не только должны существовать рынки всех элементов произ-
водства1, но должны быть запрещены любые политические меры, ко-
торые могут повлиять на функционирование этих рынков. Ни цена, ни
предложение, ни спрос не должны фиксироваться или регулироваться;
признаются возможными только такие меры политического вмеша-
тельства, которые способствуют обеспечению саморегуляции рынка
путем создания условий, делающих рынок единственной организую-
щей силой в сфере экономики.
Чтобы лучше представить себе, что все это означает, обратимся к
меркантилистской системе и национальным рынкам, развитию кото-
рых она так заметно способствовала. В условиях феодализма и цеховой
системы земля и труд непосредственно составляли часть социальной
организации (деньги тогда еще не развились до такой степени, чтобы
стать основным элементом производства). Земля была стержнем фео-
дального порядка, основой военной, юридической, административной
и политической системы; ее статус и функции определялись законода-
тельно утвержденными нормами и общепринятыми правилами. Неза-
висимо от того, имел ли владелец право на передачу земли, и если да,
то кому и на каких условиях; что понималось под правами собственно-
сти; как именно могли использоваться те или иные земли, – все эти во-
просы исключались из сферы купли–продажи и подлежали совершенно
отличному от них типу институционального регулирования.
1 См.: Henderson, 1922. Рынок имеет двоякую функцию: распределение
факторов производства между разными способами их использования, с одной
стороны, и упорядочение сил, воздействующих на совокупное предложение
факторов – с другой.

То же самое справедливо и в отношении организации труда. В усло-
виях цеховой системы (как и в условиях любой другой экономической
системы прошлого), мотивы и обстоятельства производственной дея-
тельности включались в систему общей социальной организации. От-
ношения мастера, поденщика и подмастерья; условия труда; число
подмастерьев; заработная плата рабочих, – все это регулировалось
правилами и обычаями цеха и города. Чего действительно добился
меркантилизм – так это унификации этих условий посредством стату-
тов, как в Англии, или посредством «национализации» цехов, как во
Франции. Что же касается земли, то ее феодальный статус был отменен
лишь в той мере, в какой он был связан с привилегиями провинций; во
всем остальном земля оставалась extra commercium (вне коммерции –
Прим. пер.) и в Англии, и во Франции. Во Франции земельная собст-
венность оставалась источником социальных привилегий вплоть до Ве-
ликой революции 1789 г., а в Англии даже и в более позднее время
обычное право в сфере земельных отношений оставалось по преиму-
ществу средневековым. Несмотря на всю свою склонность к коммер-
циализации, меркантилизм никогда не покушался на святость тех ус-
тоев, которые оберегали два основных элемента производства – землю
и труд, – от превращения в объекты купли–продажи. В Англии «нацио-
нализация» трудового законодательства, осуществленная с помощью
Статута о ремесленниках (1563 г.) и Закона о бедных (1601 г.), вывела
труд из опасной зоны, а направленная против огораживания политика
Тюдоров и первых Стюартов являла собой протест против принципа
прибыльного использования земельной собственности.
Меркантилизм, как бы настойчиво он ни возводил всеобщую ком-
мерциализацию в ранг национальной политики, заботился о развитии
рыночной системы совершенно нерыночными методами. Лучше всего
это видно на примере вмешательства государства в развитие промыш-
ленности. В этом вопросе не было разногласий между меркантилистами
и сторонниками феодального порядка, между государственными мужа-
ми и частными инвесторами, между бюрократами-централистами и ме-
стнически настроенными консерваторами. Они расходились только по
поводу методов регулирования: цеха, города и провинции взывали к
силе традиций и обычаев, тогда как новые государственные функцио-
неры предпочитали указы и статуты. Однако и те, и другие одинаково
отвергали идею коммерциализации труда и земли – исходного условия
формирования рыночной экономики. Ремесленные цеха и феодальные
привилегии были отменены во Франции лишь в 1790 г.; в Англии Ста-
тут о ремесленниках был аннулирован лишь в 1813–1814 гг., а елизаве-
тинский Закон о бедных – в 1834 г. До последнего десятилетия XVIII в.
вопрос об образовании свободного рынка труда ни в одной стране да-
же не возникал, а уж идея саморегуляции экономической жизни и во-
все находилась за горизонтом той эпохи. Меркантилизм уделял внима-
ние прежде всего развитию внутренних ресурсов страны (в том числе –
достижению полной занятости) посредством торговли и обмена, при-
нимая традиционную организацию трудовых и земельных отношений
как данную. В этом он был столь же далек от современного понимания
проблемы, как и в сфере политики, где меркантилистская безусловная
вера в абсолютную власть просвещенной деспотии еще не была поко-
леблена даже намеками на демократию. И точно так же, как переход к
демократической и представительной системе в политике означал пол-
ный отказ от основ политического устройства старой эпохи, отказ от
регулирования в пользу саморегулирующихся рынков в конце XVIII в.
представлял собой коренное изменение всей структуры общества.
Саморегулирующийся рынок, как минимум, требует институцио-
нального обособления экономической и политической сфер обществен-
ной жизни. С точки зрения анализа общества как целого, это требова-
ние на деле есть не что иное, как переформулированное определение
саморегулирующегося рынка. Конечно, можно утверждать, что разде-
ление этих сфер имеет место во всех типах общества и во все времена,
– однако такое утверждение было бы логически ошибочным. Действи-
тельно, ни одно общество не может обойтись без какой-нибудь систе-
мы, обеспечивающей порядок в сфере производства и распределения
благ. Однако это еще не означает, что во всяком обществе существуют
самостоятельные экономические институты, независимые от институ-
тов социальных: экономический порядок обычно является функцией
от социального, причем второй обеспечивает первый. Ни при родовом,
ни при феодальном, ни при меркантилистском хозяйственном строе
независимая экономическая система попросту не существовала. Обще-
ство XIX в., в котором экономическая деятельность была впервые обо-
соблена и связана с явно выраженными экономическими мотивами,
стало, по существу, исключением.
Такая институциональная структура не смогла бы функциониро-
вать, если бы общество в той или иной мере не подчинилось ее требо-
ваниям. Рыночная экономика может существовать только в рыночном
обществе – мы вывели это положение из общего анализа рыночной
структуры, и теперь попытаемся обосновать его более подробно. Ры-
ночная экономика с необходимостью должна включать в себя все эле-
менты производства, в том числе труд, землю и деньги. (В условиях
рыночной экономики эти последние одновременно являются основны-
ми элементами производственного процесса, и включение их в рыноч-
ный механизм имело, как мы увидим, далеко идущие институциональ-
ные последствия.) Однако труд и земля – это не что иное, как сами че-
ловеческие существа, из которых состоит любое общество, и естествен-
ное окружение, в котором оно существует. Включение их в рыночный
механизм в качестве составных элементов означает подчинение суб-
станции самого общества законам рынка.
Теперь мы готовы к тому, чтобы более конкретно рассмотреть ин-
ституциональную природу рыночной экономики и те опасности для
общества, которые она приносит с собой. Прежде всего мы опишем те
методы, которыми рыночный механизм контролирует и управляет эле-
ментами производственного процесса, а затем попытаемся точно оп-
ределить природу влияния этого механизма на общество, являющееся
объектом его приложения.
Воздействие рыночного механизма на разные стороны производст-
венного процесса может быть объяснено с помощью понятия товара.
Эмпирически товар определяется как предмет, произведенный для
продажи на рынке; в свою очередь, рынки эмпирически определяются
как реальные взаимодействия между покупателями и продавцами. Со-
ответственно, и каждый элемент производства рассматривается как
произведенный для продажи, – ибо в этом и только в этом случае он
подвергается воздействию механизма спроса и предложения, который
определяет цену. Практически это означает, что для каждого элемента
производства должны существовать свои рынки, что на этих рынках
все элементы объединены в группы по предложению и по спросу, и что
каждый из этих элементов имеет цену, которая зависит от соотноше-
ния спроса и предложения. Эти рынки – а их бесчисленное множество
– взаимосвязаны и образуют вместе Один Большой Рынок2.
2 Hawtrey, 1926. Хоутри усматривает функцию этих рынков в установлении
«взаимного соответствия относительных рыночных ценностей всех товаров».

Ключевым моментом здесь является следующий: труд, земля и деньги
– это основные элементы производства, которые также должны быть ор-
ганизованы в форме рынков; эти рынки, по существу, являются ядром
экономической системы. Но труд, земля и деньги по своей природе – яв-
но не товары; утверждение о том, что все, что покупается и продается,
должно быть произведено для продажи, в данном случае явно неверно.
Другими словами, если принять эмпирическое определение товара, то
эти элементы – не товары. Труд есть не что иное, как другое название
человеческой деятельности, неразрывно связанной с самой человеческая
жизнью; эта последняя же – существует не для продажи, но совершенно
для других целей. Кроме того, трудовая деятельность не может быть ото-
рвана от прочих составных частей человеческой жизни в целом, она не
может запасаться или мобилизовываться по мере надобности. Земля – не
что иное, как другое название природы, которая человеком не произво-
дится. Наконец, современные деньги – знаки покупательной силы в чис-
том виде, и, как правило, не производятся вообще, но порождаются
банковской или государственной финансовой системой. Ни один из этих
трех элементов не производится для продажи; характеристика труда,
земли и денег как товаров является чисто фиктивной.
Тем не менее именно благодаря такой фикции становится возмож-
ным существование реальных рынков труда, земли и денег3. В наши
дни они покупаются и продаются на рынке, их спрос и предложение –
величины вполне реальные, и все те меры и политика, которые способ-
ны помешать складыванию их рынков, ipso facto (неизбежно – Прим.
пер.) поставили бы под угрозу саморегулирование системы. Фиктивный
характер этих товаров создает жизненно важный для организации
общества принцип, который различными способами влияет почти на
все общественные институты, а именно, принцип, в соответствии с ко-
торым не должны допускаться никакие установления и никакое пове-
дение, препятствующие реальному функционированию рыночного ме-
ханизма применительно к фиктивным товарам.
Но применительно к труду, земле и деньгам этот постулат не может
быть безоговорочно поддержан. Если допустить, чтобы рыночный ме-
ханизм был единственной направляющей силой, определяющей судьбу
человеческих существ, и их естественной средой обитания, или даже
хотя бы управлял величиной и использованием покупательной силы,
т.е. денег, – это приведет к гибели общества. Дело в том, что мнимый
товар «рабочая сила» нельзя отбросить, использовать без разбора или
даже не использовать вообще без того, чтобы на повлиять при этом на
человеческий индивид, который, помимо всего остального, является
носителем этого особого товара. Используя человеческую рабочую силу,
система, между прочим, будет использовать некое физическое, психо-
логическое и моральное целое, именуемое «человек» и прикрепленное к
этому ярлыку. Будучи лишенными защитного панциря культурных ин-
ститутов, человеческие существа погибнут от социальной обнаженно-
сти; они умрут как жертвы этого социального сдвига от своих пороков,
извращений, преступлений и истощения. Природа распадется на со-
ставные элементы; окружающая среда и ландшафты будут разрушены,
реки загрязнены, мир на земле подвергнется опасности, потенциал про-
изводства продуктов питания и сырья будет уничтожен. Наконец, ры-
ночное управление покупательной силой, т.е. деньгами, будет периоди-
чески приводить к ликвидации предприятий, поскольку и недостаток, и
избыток денег станут столь же разрушительными для бизнеса, как на-
воднения и засухи для примитивных обществ. Несомненно, рынки тру-
да, земли и денег являются необходимыми составляющими рыночной
экономики. Но ни одно общество, даже в течение самых коротких от-
резков времени, не сможет выдержать последствия функционирования
такой системы чисто фиктивных ценностей без соответствующей защи-
ты своей человеческой и природной сущности и системы организации
своего бизнеса от разрушительной силы этих сатанинских жерновов.

3 Введенное Марксом понятие фетишистского характера стоимости товаров
касается меновой стоимости настоящих товаров, и не имеет ничего общего с
тем понятием фиктивных товаров, о котором идет речь в данном тексте.

Причина крайней искусственности рыночной экономики коренится
в том факте, что сам процесс производства специфически организует-
ся в ней в форме купли и продажи (Cunningam, 1907). Иного способа
организации производства и не может быть в торговом обществе, ко-
торое приспосабливает производство под нужды рынка. В эпоху позд-
него Средневековья промышленные предприятия, производящие экс-
портную продукцию, создавались богатыми бюргерами, которые непо-
средственно контролировали их развитие в своих собственных горо-
дах. Позже, в эпоху меркантилизма, производство развивали купцы,
которые более не ограничивались рамками городов. Это была эпоха
«экспансии», когда торговый капиталист снабжал сырьем националь-
ную промышленность, и он же контролировал процесс производства,
развивавшийся уже в чисто коммерческой форме. Именно тогда про-
мышленное производство было совершенно определенно почти полно-
стью отдано под руководство купца. Он знал рынок, знал объем и каче-
ство существующего спроса, он мог, наконец, обеспечивать поставки,
состоявшие в основном из шерсти, натуральных красителей и изредка –
ткацких станков или вязальных рам, т.е. товаров, которые использова-
лись в надомном производстве. Если поставки срывались, то это прежде
всего било по надомному производителю, поскольку его работа на время
прерывалась; но так как дорогое оборудование еще не существовало, то
купец ничем особенно не рисковал, беря на себя ответственность за
производство. Мощь и размеры это системы росли в течение веков до
тех пор, пока в таких странах, как, например, Англия, шерстяная про-
мышленность не стала ведущей отраслью национальной экономики, ох-
ватывающей целые районы страны, в которых производство контроли-
ровали торговцы сукном. Именно они, осуществлявшие куплю–продажу,
одновременно обеспечивали производство – для этого не требовалась
какая-то особая, специальная мотивация. Для создания благ не требова-
лось ни стремления к сотрудничеству и взаимной помощи, ни заботы
главы семьи о тех, кто находился на его попечении, ни профессиональ-
ной гордости ремесленника за результаты своего труда – ничего, кроме
стремления к прибыли, столь знакомого тем людям, чья профессия – по-
купать и продавать. И вплоть до конца XVIII в. промышленное произ-
водство в Западной Европе оставалось простым придатком торговли.
До тех пор, пока машина оставалась сравнительно недорогим и не-
специализированным инструментом, эта ситуация не менялась. Тот оче-
видный факт, что надомный производитель за то же время мог произве-
сти больше продукции, чем раньше, мог побудить его использовать ма-
шины для увеличения своих доходов, но сам по себе этот факт не влиял
с неизбежностью на организацию производства. Принадлежность деше-
вой машины работнику или купцу определяла некоторые различия в их
социальном положении, и почти наверняка влияла на доходы работника,
которые были выше, если он сам владел орудиями труда. Однако это еще
не являлось достаточным стимулом для того, чтобы купец превратился в
промышленного капиталиста или ограничился ролью кредитора, ссу-
жающего деньгами других купцов. Сбыт товаров приостанавливался
редко, большей проблемой продолжало оставаться снабжение сырьем,
которое время от времени неизбежно прерывалось. Однако даже в та-
ких случаях потери купца, владевшего машинами, оказывались не очень
существенными. К коренному изменению отношения купца к производ-
ству привело не появление машин как таковых, а изобретение сложных,
а тем самым специализированных машин и оборудования. Хотя новая
производственная организация была введена купцом, – факт, который
определил все направление процесса исторической трансформации, –
лишь использование сложных машин и оборудования привело к появле-
нию заводской системы, а с ней – и к решающему сдвигу в относитель-
ном значении торговли и промышленности в пользу последней. Про-
мышленное производство перестало быть придатком торговли, органи-
зованным купцом в форме предложений купли и продажи; отныне оно
требовало долгосрочных инвестиций и соответствующего риска. Без
достаточных гарантий непрерывности процесса производства этот риск
был неприемлемо высок.
Но чем больше усложнялось промышленное производство, тем бы-
стрее росло число тех элементов производства, предложение которых
надо было постоянно поддерживать. Три из них, конечно, имели особое
значение: труд, земля и деньги. В торговом обществе их предложение
могло быть организовано единственным образом: через обеспечение
возможности купить их. Тем самым они поневоле должны были быть
приспособлены для продажи на рынке, то есть стать товарами. Рас-
пространение рыночного механизма на эти три элемента производства
– труд, землю и деньги, – было неизбежным следствием утверждения
заводской системы в торговом обществе. Элементы производства были
обречены стать предметами купли–продажи.
Это превращение было синонимом возникновения спроса на саму
рыночную систему. Как известно, в рыночной экономке прибыль обес-
печивается лишь при наличии саморегулирования с помощью взаимо-
зависимых и конкурентных рынков. Поскольку же развитие заводской
системы было организовано как часть процесса купли–продажи, то для
поддержания самого процесса производства труд, земля и деньги по-
неволе вынуждены были превратиться в товары. Разумеется, они не
могли стать настоящими товарами, поскольку на самом деле они не
производятся для продажи на рынке. Но фикция их таким образом
обретенного бытия становится принципом организации общества.
Один из трех элементов выделяется особо: труд – это технический тер-
мин, используемый применительно к тем человеческим существам, ко-
торые не нанимают других людей, но нанимаются сами. Отсюда следует,
что организация труда меняется в соответствии с организацией всей
рыночной системы. Но поскольку организация труда – всего лишь другое
название формы жизни простого народа, то это означает, что развитие
рыночной системы неизбежно сопровождается изменениями самой со-
циальной организации. В соответствии с этим все человеческое сообще-
ство постепенно превратилось в придаток экономической системы.
Достаточно упомянуть параллель между теми опустошениями, кото-
рые принесли Англии огораживания, и той социальной катастрофой, ко-
торая последовала за Промышленным переворотом. Прогресс достигает-
ся, как правило, ценой социальных сдвигов в обществе. Если величина
этих сдвигов слишком велика, общество может погибнуть в ходе этого
процесса. Тюдоры и первые Стюарты спасли Англию от испанской угро-
зы, когда начали регулировать ход внешнеторгового обмена, так что он
стал для Англии вполне сносным, и в дальнейшем смог быть направлен
по более созидательному пути. Но ничто не спасло простых англичан от
ужасов промышленной революции. Слепая вера в стихийный прогресс
овладела сознанием масс, а самые «просвещенные» с фанатизмом рели-
гиозных сектантов занялись неограниченным и нерегулируемым рефор-
мированием общества. Влияние этих процессов на жизнь народа было
столь ужасным, что не поддается никакому описанию. В сущности, чело-
веческое общество могло погибнуть, если бы предупредительные контр-
меры не ослабили действие этого саморазрушающегося механизма.
Таким образом, социальная история XIX в. формировалась под
влиянием двух тенденций: развитие рыночной организации примени-
тельно к настоящим товарам сопровождалось ростом ограничений на
ее применение к фиктивным товарам. В то время, как, с одной сторо-
ны, рынки распространились по всей поверхности земного шара, а чис-
ло товаров, вовлеченных в оборот, выросло в невероятной пропорции, –
с другой стороны, различные политические меры и решения были объе-
динены в мощную систему институтов, созданных для ограничения дея-
тельности рынка применительно к труду, земле и деньгам. В то время
как формирование мировых рынков товаров, капитала и валютных
рынков под эгидой золотого стандарта дало беспрецедентный импульс
развитию рыночных механизмов, одновременно проявилось ранее глу-
боко скрытое движение, противостоящее пагубным проявлениям ры-
ночного контроля за экономикой. Общество само защитило себя от тех
опасностей, которые присущи саморегулирующейся рыночной системе –
в этом состояла основная отличительная черта исторического развития.

ЛИТЕРАТУРА
Cunningham W. Economic Change. In: Cambridge Modern History, 1907. Vol.1
«The Renaissance».
Hawtrey G.R. The Economic problem. L.; N.Y.: Longman, Green & Co, 1926.
Henderson H.D. Supply and Demand. L.: Nisbet, 1922.

Сорри, если очень похоже на простыню. Но ссылку искать было лень, а статья - совсем крошечная (по стандартам научных статей).

(4) Та пипец... Ты б еще после каждого слова перенос поставил...

Скажи вкратце чего там пишут-то хоть?

(5) Из пдф-ника копировал. Как уж было.
Нашел ссылку без переносов: http://rusref.nm.ru/kpol.htm

(6) Суть - в последней части. Но для понимания этой сутии для полного осознания, думаю, нужно прочитать всё. Просто для лучшего освоения. Человек лишнего не писал.

а можно краткое содержание?

В общем, человек логично описал, почему рынок не может являться регулятором для всех процессов. И более того: жизненно необходимо ограничивать рыночные механизмы в отношении фиктивных товаров.

+(10) Вот об этом ограничении сегодня большинство забыло. Особенно у нас в России. Эти ограничения плохо соотносятся с концепцией "успеха", "успешных людей", которая сейчас популярна. В том смысле, что главное - добиться успеха, и от этого всем будет лучше. Следует заметить, что эта идея - очень древняя и очень неадекватная в современных реалиях. Помнится, её ещё Достоевский в "Преступлении и наказании" критиковал. Эта идея идет от первых классических экономистов, когда экономическая теория была ещё в зачаточном состоянии. К сожалению, многие полагают, что и сегодняшняя экономическая теория - это про "спрос и предложение", и про "невидимую руку рынка". Такие люди отстали от экономических реалий лет на 200-300.

Кстати, из того, что земля и труд не являются обычными товарами вполне логичен вывод, что эти цености - более высокого порядка, чем рыночная экономика в целом.

(9)Не хлебом единым жив человек. И даже не мясом молодых ягнят. :)

(11) концепция "успеха", "успешных людей" - это истерия, изобретенная для стимулирования непролазных неудачников. И ведутся на неё только паталогические личности. Например, уголовники с их верой в "фарт" и неизбежную необходимость красть. Нельзя сказать, что таких большинство.

(14) Согласен. Но, к сожалению, сейчас в России это является официальной идеологией.

когда за деньги можно купить душу - тогда мы становимся рабами тех, кто эти деньги может печатать

читал по диагонали
в статье несколько раз муссируется мысль, что надо чтоб труд, земля и деньги являлись рынком и что свободного рынка не получается

может по земле это и верно, но вот труд и деньги - в высшей степени свободные рынки и цена на них равновесна. По одной простой причине: количество участников колоссально

когда капиталисты скупят всю свободную землю, они придумают частную собственность на воздух.
который впоследствии тоже скупят.

=> вперед к рабовладельческому строю.

блин, прочитал через строку, муть полная.

Хотя дата издания 1907 впечатляет :)

ктож знает столько букв, чтоб весь опус вычитать..

забанить автора за оверквотинг. )

(17)Прочти не по диагонали. Я лично понял из статьи то, что рынок пытается сделать из труда (фиктивного товара) товар реальный (заставить людей работать как можно больше), совершенно упуская, что человек - это не только источник труда. И цель человека - не получение прибыли.

(23) ну да, ну да
цель человека - лежать под пальмой с очаровательной блондинкой
да кто ж ему дасть-то ?

(24) например думать о судьбе России, а чтобы было что кушать - можно немного подворовывать :-)

(23) не надо отождествлять рынок и финансовую систему.
как раз механизмы рынка - дееспособны.
а вот финансовая система (способная производить капитал из печатного станка) - заинтересована в том, чтобы как можно больше можно было купи/продать.

(20) Ищо бы! Поджигатели революций, мать их...
Фокус в том, что у их великой монографии был целый век, что бы получить великое мегапризнание. Но мегаоценок и мегапризнаний по поводу таких рассуждений не наблюдалось либо кончились они тяжелой продолжительной бедностью признавших.

(24) А блондинко - она не человек? Очень современная концепция. +1

(19),(20),(27) Читатели через строчку, блин! <mad>
Могли бы хотя бы заметить, что статья не 1907 года, а 1944, а в конце приведен список источников, как во всех нормальных научных статьях.
Как я уже сказал, статья достаточно известная среди экономистов, её не забывают и спустя более 60 лет. Попробуйте написать что-нибудь, что будет интересно людям через 60 лет! И каких мегаоценок вы ждете, если статью длиной 5 страниц осилили дай бог 20% читателей?! Хотя, ИМХО, статья - рекордсмен по соотношению количество сути / единица объема (при условии сохранения полной логичности повествования).

(27) Не наблюдал, чтобы кандидаты и доктора экономических наук оканчивали жизнь "в тяжелой и продолжительной бедности" из-за того, что приняли идеи этой статьи (которые, кстати сказать, являются вполне очевидными, если всё-таки прочитать все и немного подумать).
Другое дело, что эти идеи не выгодны работодателям, так как ставят под сомнение целесообразность продажи всей своей жизни им в рабство. Думаю, это одна из основных причин, почему о статье мало вспоминают. Ну и, конечно, да, статья требует некоторой подготовки в области экономической теории, чтобы осознать всю её красоту.

Но я рад, что хотя бы несколько человек прочитали статью. Мне, действительно, очень приятно! :)

(26) >как раз механизмы рынка - дееспособны
Как наивно и как далеко от реальности!
В поиск по словам "внешние эффекты"!
А внешними эфектами вся жизнь наполнена, они повсюду, куда не глянь. Рынок работает очень далеко от идеального состояния.
Только не надо думать, что я сторонник сильного государственного вмешательства в экономику. Я сторонник развития неформальных и формальных институтов гражданского общества.